Калужских проституток полиция знала в лицо

В 1889 году по всей России насчитывалось 1216 мест, где можно было «пообщаться с девушкой». Открывались дома терпимости с разрешения полицейского управления. В конце XIX века в Калуге их содержали Матрена Моор и мещанка Аниконова, которая затем продала свой бизнес дворянке Екатерине Ивановой.

Подальше от церкви и школ
По правилам того времени дома терпимости должны были находиться на довольно приличном расстоянии от церквей и учебных заведений — не менее чем 150 сажен (приблизительно 300 метров).  В таких заведениях запрещалось  вывешивать портреты важных особ и распивать спиртное.

Где эти девушки, где этот дом?
От клиентов в публичных домах отбоя не было. Извозчики знали, куда нужно везти,  услышав: «На Васильевскую! К Морихе!» Дом терпимости Матрены Моор (несмотря на иностранную фамилию, происходила она из крестьян калужского уезда) находился на нынешней улице Герцена, а дом терпимости Екатерины Ивановой — на Нижней Садовой (теперь улица Гагарина). Это были две конкурирующие фирмы.

Все – к врачу!
За проститутками велось постоянное наблюдение. Например, в Калуге существовала комиссия по прекращению сифилиса, на учете которой состояли все женщины, живущие в домах терпимости.
В полицейском управлении проституток знали в лицо. Городской врач тоже общался с публичными женщинами: они каждую неделю обязательно являлись на медосмотр. Если кто-то не посещал медицинский кабинет, на стол полицмейстера ложилась докладная записка от врача. И тогда городовые приходили за проститутками, громко барабаня в окна и двери, забирали женщин в больницу. Это был большой позор для хозяйки публичного дома, потому что по закону того времени она должна была вести внешне благопристойную жизнь. Кстати, замужняя женщина вообще не имела права содержать подобное заведение. Не разрешалось открывать дома терпимости и мужчинам, за сутенерство можно было попасть в тюрьму.

Скандал в доме Моор
Однажды в один из околотков (отделение полиции) явился солдат нестроевой роты девятого пехотного Ингерманландского полка Петр Фурманский. К удивлению присутствующих полицейских, Петр стал расстегивать штаны. Городовые хотели  пресечь безобразие, но околоточный остановил их. Тем временем служивый предъ-
явил собравшимся неопровержимое доказательство постыдной болезни. Фурманский подозревал, что подцепил сифилис от некой Ленки из дома Моор. Женщину проверили, она оказалась здорова, но настороженное отношение к заведению у полиции осталось.
А тут еще к самому губернатору Офросимову пробилась просительница — мать проститутки Февронии Антоновой, желавшая забрать от Морихи дочь, которую та удерживала у себя силой. На Васильевскую был послан чиновник.
В результате проверки выявилось множество нарушений. Во-первых, Антонова действительно удерживалась силой за неуплату долга в 12 целковых. Кроме того, в доме обнаружили большие запасы пива, что было недопустимо. И самое ужасное — хозяйка содержала его формально, фактическим управляющим здесь был домовладелец Станислав Бачинский. Дом был закрыт в два дня раз и навсегда.

Что стало с домами терпимости?
Дворянка Иванова поменяла свой домик на Нижней Садовой на просторный каменный дом бывшего конкурента Бачинского. Однако вскоре вернулся Бачинский и попросил Екатерину Ивановну очистить комнаты от девочек: мол, он сам там жить будет. Сунулись проститутки обратно на Нижнюю Садовую, но дом уже был занят новым домовладельцем. В итоге, в 1900 году Калуга осталась без единого публичного дома.
Татьяна Светлова.
Фото Георгия ОРЛОВА и из частных коллекций.
При подготовке материала была использована книга Евгения Фридгельма «Калуга и калужане: Быт и нравы жителей губернского города конца XIX-начала XX вв.»

Здесь когда-то был дом терпимости. В разное время публичные дома в Калуге находились на улицах Рылеева, Гагарина, Герцена, на Воробьевке и на пл. Победы

Был такой случай
История Маши Колтыковой, которая любила и вышла замуж
Проститутки в дома терпимости попадали разными путями. Известен такой случай. В 1889 году в Калугу из Тульской губернии приехала 18-летняя Маша Колтыкова, чтобы устроиться работать по рекомендательному письму прислугой. Восемь месяцев она трудилась в господском доме, а когда отправилась в отпуск на родину, узнала, что  жених ей изменил. Маша вернулась в Калугу и от большого огорчения стала... проституткой. Девушка была симпатичная и пользовалась в доме терпимости особым спросом.
Как-то городовой, пост которого был недалеко от места «работы» Колтыковой, приметил гренадера, зачастившего в заведение. А вскоре служивый стал прогуливаться с красавицей под ручку. Ухажером Маши оказался ефрейтор третьей гренадерской бригады Захар Бабенко. Маша по уши влюбилась в него и написала полицмейстеру письмо, в котором просила исключить ее из числа проституток. Полицмейстер на радостях велел взять у гренадера расписку. Тот охотно согласился и написал: «Я, нижеподписавшийся Захар Кузьмич Бабенко, дал настоящую расписку околоточному надзирателю в том, что на Марии Игнатьевне Колтыковой непременно женюсь, не буду попрекать ее прошлым и за поведением ее буду иметь наблюдение».
Хозяйка дома терпимости Матрена Моор не хотела терять выгодную работницу. Она объявила, что за Машей числится большая задолженность. Но городовой быстро разрешил этот конфликт и получил еще одну расписку: «Я, Матрена Ивановна Моор, даю девице Колтыковой полное увольнение, претензий больше не имею, в чем и подписываюсь».
Случай с Машей был нетипичным. Зачастую те, кто завязывал с порочной жизнью, в скором времени «развязывали» вновь. Ведь проститутки имели стабильный заработок (от 20 копеек до рубля за раз в зависимости от состояния кошелька клиента). Это при том что и рабочие, и учителя получали тогда 30 рублей в месяц! А ведро водки стоило 5 рублей.

Дорогие читатели! Если у вас сохранились фотографии старой Калуги, необычные  вещи, вы знаете историю жизни своих калужских прадедушек и прабабушек, звоните нам в редакцию по тел.
79-04-54. Пишите по адресу: г. Калуга, ул. Комарова, 36, «Калужский перекресток». Адрес электронной почты [email protected]. Все фото будут обязательно возвращены.