Почти как «Весёлые ребята», «Цирк» и «Волга-Волга». Только не смешно и не весело

Все, наверное, знают наизусть старые яркие, жизнерадостные, лиричные, душещипательные кинокомедии: «Весёлые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», с залихватскими мелодиями Дунаевского, танцами и великолепными актёрами. Сколько в них света, воздуха, озорства, влюблённости в жизнь! А песню помните? «Сердце, тебе не хочется покоя!» Вот и пьеса В. Шкваркина «Чужой ребёнок» написана в том же духе. Примерно.

У автора

Действие происходит на даче под Москвой в середине 30-х годов XX века, в жаркий летний месяц. В прелестную, очаровательную Маню, дочку добрых наивных родителей Карауловых, влюблены практикант Костя, зубной техник Сенечка и основательный инженер Фёдор Фёдорович. А она влюблена в театр и грезит о карьере актрисы. Всюду, дома и на природе, репетирует роль брошенной беременной девушки. Чем вводит в заблуждение подругу и одного из влюблённых. А далее — слухи, сплетни, хитрости, интриги… Тут-то всё и начинается!

На сцене

А в Калужском драмтеатре заканчивается. Весь спектакль — это беготня, крики и надрыв. Персонажи явились публике наивными и глуповатыми. И вообще всё выглядело очень неубедительно. Чрезмерные эмоции, буффонадное оформление и ролей, и спектакля в целом. В монологах Мани ни одного тихого и спокойного слова. Зоя Останина играет, вернее, сильно переигрывает, и так старается, что становится неловко. Исполнительницу главной роли было очень жалко, хотелось успокоить и порекомендовать оставить актёрскую стезю. Так же карикатурно исполняли свои роли талантливые молодые актёры Панов и Смородин. Прямо-таки щенячья энергия вырывалась из Сенечки (актёр Александр Панов). Суетился и казался неубедительным в роли студента Кости Антон Смородин. Всё это очень сильно утомляло.

Слава Богу, хватило опыта Михаилу Кузнецову (отец героини), Людмиле Парфировой (мать героини), Вячеславу Голоднову (отец подруги Раи), Татьяне Овсяниковой (Зина) и Елизавете ­Лапиной (студентка Рая) действовать в представленной ситуации более или менее адекватно. Роли у старшего поколения, олицетворявшего собой старую интеллигенцию, не желающую изменять себе в угоду времени, получились сравнительно интересными и отчасти глубокими. Да, им можно было поверить. Неплох в роли аджарца Сергей Путинцев. В целом же пьеса почему-то не доходила до зрителя.

В зале

Чем больше было на сцене переизбытка чувств, тем сильнее в зале ощущался недостаток воздуха. Персонажи кривлялись, кувыркались сами по  себе, а зритель недоуменно тихо взирал на происходящее. Что стало причиной отчуждённости? Трудно сказать. Устаревшая пьеса? Отнюдь. Поговаривают, в иных театрах она идёт с успехом. Провинциальный зритель не понял тонкостей? Опять не то. Десять лет его (зрителя) воспитывал Александр Плетнёв великолепными постановками. Недостаточное мастерство актёров? Ни в коем случае! В других спектаклях молодые блистают! Буффонадно-цирковое оформление? Слабая режиссура? Сложно сказать. Однако от сцены к сцене становилось всё грустнее и тоскливее. И, видимо, не мне одному. Надежда была на второе отделение. После перерыва зал опустел более чем на треть. Однако и после антракта ничего не изменилось. Декорации те же, действующие лица те же. Перебор эмоций и экспрессии. Немного танцев и чуть-чуть песен. Оставшиеся воспитанные зрители тихо, позёвывая, досмотрели спектакль до конца.

Зачем?

Чем был вызван интерес главного режиссёра театра и постановщика именно к этой пьесе? Зачем Хрущёв реанимировал написанную в 30-е годы прошлого века нехитрую пьесу, пользовавшуюся когда-то бешеным успехом? Но те времена были пуританскими. И пьеса казалась тогда чрезвычайно смелой! Однако ностальгической комедии о том, как любили наши бабушки и дедушки, не получилось. Аналогии с кинематографом  — тоже. Всё это больше напоминало плохой заезжий цирк-шапито, а в лучших моментах  —  «Студенческую весну».

Александр ПАНОВ.

Сергея ПУТИНЦЕВА в роли аджарца было просто не узнать.