Сергей Галанин: «Мы открыты для авантюрных предложений»
В Калуге, группа «СерьГа» была уже четыре раза. Это уже стало традицией для музыкантов. В один из своих приездов Галанин дал "Перекрестку" эксклюзивное интервью.
«Танцы на льду» — это не попса
— Сергей, «Танцы на льду» достаточно попсовый проект. Вы рок-музыкант. Как согласились на участие в этой передаче?
— Да у меня были такие опасения: как бы не выглядеть припопсованно. Я был две недели в раздумьях, не сразу согласился. Потом я подумал, что, если человек не поймет, как это сложно — ну и бог с ним. И действительно, тренировки были ужасно изнуряющими, т.е. это такой хардкор в чистом виде. Когда я посмотрел на танцы на паркете, сделал для себя вывод, что, конечно, на эти танцы я бы не согласился, потому что выглядел бы очень смешно. А в «Танцах на льду» была какая-то такая планка, которую хотелось достать.
Со сломанными ногами
— Что касается попсовости проекта, ведь что такое попс? — продолжает Сергей Галанин. — Это никакого нутра, сплошная внешняя обертка. Это раз. И второе — это фанера. Вот что такое попс. Здесь же все по-настоящему, со сломанными ногами. Я там ногу повредил очень серьезно, 10 дней ее лечил, хотя по законам медицины надо было лечить месяц. У меня просто времени не было. Я потом катался в железном наколеннике. Тогда судьи не знали об этом. Я надевал на ногу железный доспех, который сгибался и разгибался. Это такая профессиональная байда для горных лыжников, сноубордистов.
— И как сейчас ваша нога? Все нормально?
— А у меня это хроническое, когда вылетает коленная чашечка. Это очень больно и неприятно. Я знал, что это моя слабость, следил за собой, но нагрузка оказалась такая, что в один момент я недоглядел. Было жутко больно, колено вспухло. Но через 10 дней я уже вышел, потому что больше нельзя было сачковать, иначе бы я не смог подготовиться к первому выходу.
— А сойти с дистанции?
— Сразу, не появляясь?! Нет, это не в моих правилах. А потом уже втянулся, и этот доспех, который я купил, меня спас. Без него я бы физически не смог. И мне, как Калныньшу, наверное, пришлось бы уйти, к сожалению. А так я ушел гордо, по другим причинам.
Кинчев одобрил
— Первым, кто позвонил мне после эфира, был Костя Кинчев. Он сказал: «Серега, мы болели всей семьей, ты молодец, что согласился». Я даже не ожидал. Потом, недели через две, позвонил Гарик Сукачев (а он в детстве занимался хоккеем, играл во дворе и знает, что это такое) и сказал: «Серый, ты бог!» Мне, конечно, приятно, но я просто один месяц тренировался, чтобы выглядеть достойно.
Обратили внимание
— Что вам дало участие в проекте?
— Я научился неплохо стоять на фигурных коньках. Это очень по приколу. Ну и, для того чтобы попасть в телевизор на достаточно продолжительную съемку, я заставил себя немножко позаниматься спортом. Немного пришел в себя, а то я уже забыл, каким был. Да и плюс: тем людям, которые посмотрели на меня в передаче (я там ничего особо не придумывал — какой есть, такой есть), я думаю, стало интересно то, чем я реально занимаюсь. Они обратили внимание на музыку. Я этого не стесняюсь. Нормальный ход.
Активизировать народ
— Еще вы снимались в социальной рекламе…
— Это просто чтобы активизировать народ перед выборами. Там нет конкретной агитации, просто надо взбодрить людей, чтобы голосовали. За кого? В 18 лет сам решай. Лучше быть активным в этом смысле. Это я уже с годами понимаю. Хотя не знаю, пошел бы в 18 лет или нет. Во всяком случае, компания достойная: Крестовские, Фома, «Мумий Тролль» и я. Вот кто это делает.
Чемпионы – просто песня!
— Люди, с которыми я познакомился на «Танцах на льду», олимпийские чемпионы, — это отдельная песня. Это как в музей сходить, посмотреть на картины — обогатиться от общения с такими людьми. Там нет случайных людей. Вот моя бывшая партнерша — Мария Бутырская — не олимпийская чемпионка. Она девушка сумбурная, немножко на нервах. Не знаю, как ей вообще удалось стать чемпионкой мира. Видно, сконцентрировалась тогда. Но ни одна олимпийская награда ей не светила. К сожалению, она не смогла себя взять в руки и на съемках передачи. Поэтому вела себя порой неадекватно, многие это заметили.
«Не то что рокеры»
— Однажды на нашей вечеринке ко мне подошла Ирина Роднина, — вспоминает Сергей. — Мы не были знакомы, она не сидела в жюри, ее не было на съемках. Просто дома смотрела и запомнила меня. Подошла и сказала: «Мне так было интересно за вами наблюдать! Вы такой хороший человек, как оказалось, не то что рокеры». Они все думают о рокерах неправильно. Телевизором, видно, испорчены...
Фанат из-за музыки
— Я вообще был фанат фигурного катания с детства. А знаете, почему смотрел? Потому что на соревнованиях музыка западная шла. По телевизору в 70-е годы ничего интересного не было. Только балет, хоккей и коньки. В балете — классика, ну хорошо. А в фигурном катании западные спортсмены иногда выступали под Элвиса. Наши-то под «Калинку-малинку» катались или, в лучшем случае, под «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». А тут на тебе. Опять же девушки были сексуальные в коротких юбках…
«Одиночница»
— Что изменилось в плане творчества?
— Пока только одну песенку на писал по поводу коньков. Она у меня уже звучала во многих программах под гитару. Называется «Одиночница», про Машу Бутырскую, может, запишем ее. У нас есть несколько песен по приколу и эта хорошо впишется в их список.
А так готовим материал. Не хочется садиться в студию, но когда-нибудь, наверно, придется это сделать. Работа на студии (конечно, не на своей, где свою взять) — это всегда нервы, геморрой какой-то, надо все состыковать. Понятно, что без этого нельзя, потому что песен навалом, пластинки на три накопилось. Но торопиться с этим не хочется. Уже нет такого — каждый год по пластинке. Мы сейчас идем раз в три-пять лет — это идеальный вариант. У нас столько записано альбомов, надо как-то остепениться. Была бы своя студия, можно было б сидеть там по настроению, когда захотел.
«Мы — клубные»
— Мы клубная группа в основном. Конечно, мы играем и на фестивалях, но большинство наших выступлений — это клубные концерты. Да, они проходят по всей стране. Но все равно это уровень клубной культуры. Мы этим очень довольны, потому что клубная культура гениальна по своей природе. На «open-ar» мы всегда играем маленький сет. А когда играешь маленький сет, то всегда исполняешь то, что народ от тебя ждет. Вот мы и берем одну песню с нового альбома, а остальные — старые, чтобы люди порадовались, ведь они приехали со всей страны. И они имеют право услышать те песни, которые они знают и любят. Поэтому львиная доля любого нашего клубного выступления — это костяк из 10 старых песен.
А потом нигде наши песни не крутят. А если и крутят, то вцепляются в одну песню, а все остальное по барабану. А двигать что-то дальше не так просто. Да и где двигать-то? Только «Наше радио», да еще «М-радио» в Москве. Они ставят наши старые песни. «Шансон» иногда крутит наши песни с нового альбома. Там есть пара песен спокойных, вот они их за свои и приняли. Нет подходящих радиостанций, к сожалению…
Людмила Тютенкова.
Фото Дмитрия Дырова.
