Какое звание у генерала Болдина?
Разжаловали в генерал-лейтенанты
В пятницу, 29 декабря, накануне 76-й годовщины освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, в Калуге был открыт бюст Ивана Васильевича Болдина — командующего 50-й армией, освобождавшей город в 1941 году. Ранее в честь Ивана Болдина в Калуге были названы улица, школа и сквер, ему присвоено звание почётного гражданина города.
На торжественной церемонии присутствовали представители городских властей, активисты общественных организаций. Пафосные речи, флаги «Единой России» — казалось бы, всё как всегда, ничего необычного, но…
Любой военный знает, что звёзды на погонах — это не просто украшения, а знаки отличия, которые несут важную смысловую нагрузку. Это и элементы системы управления, и важные этапы в жизни каждого военного. Только вот создателям памятника Ивану Болдину это оказалось невдомёк. Печально, но генерал-полковнику (как, собственно, и гласит надпись на самом памятнике) скульпторы прилепили погоны генерал-лейтенанта.
Кто-то может возразить — мол, это потом Болдин стал генерал-полковником, а во время освобождения Калуги он был генерал-лейтенантом. Но, увы: в 1941-м погон у офицеров и генералов Красной Армии вообще не было, их ввели только 6 января 1943 года.
Бюст, очевидно, ваяли второпях, по одной фотографии, сделанной в конце войны. Самое удивительное: автором проекта указан отец нынешнего министра культуры Владимира Мединского — советник Российского военно-исторического общества Ростислав Мединский. Как он, полковник в отставке, мог такое проглядеть? Закрадывается подозрение, что памятника он попросту не видел.
Хорошие ребята в фуражках
Памятники в России в последнее время растут как грибы после дождя, и почти за всеми стоит одна и та же структура — упомянутое Российское военно-историческое общество. О её серьёзности говорит высказывание директора одного из федеральных музеев в отношении самого Владимира Мединского: «Если бы ему пришлось выбирать — РВИО или Минкульт, он бы выбрал первое: люди культуры всегда ноют и стонут, а РВИО — крепкие хорошие ребята в фуражках».
Ежегодно этим хорошим ребятам выделяются бюджетные средства в размере около 300 млн. рублей, ещё около ста тысяч они получают в виде частных пожертвований. Из этой суммы около 40 миллионов идёт на административные расходы, а на остальное расставляют памятники.
Скульпторы одни и те же. Так, один из авторов бюста «разжалованного» Болдина Денис Стретович — давний партнёр РВИО, в этом же году сдавший обществу ещё один заказ — прижизненный бюст Маршала Советского Союза Дмитрия Язова в Омске.
Всё бы хорошо, но производство памятников поставлено на поток, где качество никого не интересует, главное — освоение огромного бюджета. Из последних скандалов — открытие в сентябре 2017 года памятника российскому оружейнику Михаилу Калашникову со схемой немецкого автомата StG 44 «Штурмгевер». Неуместное изображение просто спилили болгаркой, и на этом всё.
Общаясь с журналистами, скульптор Салават Щербаков не скрывал: изображения для памятника он брал наобум из Интернета, а на то, что вышел ляп, ему, в общем-то, плевать.
— Ошибиться мог я? Мог. Может он (эксперт-оружейник) оказаться не прав? Пока у меня впечатление, что он не прав. Но я с ним не встречался, — сказал тогда скульптор.
В 2014 году он же на памятнике у Белорусского вокзала «Прощание славянки» «вооружил» советского солдата немецкой винтовкой «Маузер».
Вспоминается покойный Павел Рыженко, который перед тем, как писать свои потрясающие диорамы, годами читал историческую литературу: очень опасался оказаться неточным в малейших деталях. Сегодня это уже никому не нужно: РВИО превратило установку памятников в конвейер, а за ошибки никто не несёт никакой ответственности.
Собственно, взгляд самого Владимира Мединского на проблему исторической объективности характеризует следующая цитата из его реплики в блоге Анатолия Вассермана: «Вы наивно считаете, что факты в истории — главное. Откройте глаза: на них уже давно никто не обращает внимания! Главное — их трактовка, угол зрения и массовая пропаганда».
Мы же так не считаем, поэтому давайте теперь рассмотрим факт установки бюста Ивана Болдина и с точки зрения исторической справедливости.
«Самый плохой командующий»
Калужский писатель Сергей Михеенков военной истории и истории Калужского края посвятил всю свою жизнь. Неоднократно в своих книгах он упоминает и генерала Болдина. Однако отнюдь не в комплиментарных тонах. В книге «Остановить Гудериана. 50-я армия в сражениях за Тулу и Калугу. 1941–1942» о генерале Болдине он пишет очень скупо. Зато хорошо раскрывает его личность в другой своей книге «Жуков. Маршал на белом коне».
Книга эта, кстати, была издана в 2015 году и широко рекламировалась калужскими чиновниками. Однако, по всей видимости, сами они её так и не прочитали.
Далее приведём отрывки из неё без каких-либо изменений.
«На второй день Прутского похода, когда 9-я армия генерала Болдина замешкалась на переправах в нижнем течении Днестра, Жуков приказал направить вперёд воздушно-десантные бригады.
Тогда у Жукова, по всей вероятности, произошёл первый неприятный разговор с командармом Болдиным. Позже это перерастёт в неприязнь, которую маршал так и не сможет преодолеть».
«В плен попадёт командир 4-й танковой дивизии 6-го механизированного корпуса генерал Потатурчев. После допроса немцы его поставят к берёзе, но пуля, пробив грудь, не заденет жизненно важных органов, и он выживет. В январе 1942 года он выйдет под Тулой на позиции 50-й армии, которой в то время будет командовать генерал Болдин. Выручить его Болдин не сможет или не захочет. Потатурчева арестуют. Умрёт он в тюрьме в 1947 году. В 1953 году его реабилитируют, вернут звание и орден Красной Звезды, вдове назначат пенсию».
«Зимой 1945-го командующего 2-м Белорусским фронтом маршала Рокоссовского, человека, как известно, интеллигентного и выдержанного, приведёт в ярость бездеятельность командующего 50-й армией, и он отстранит генерала Болдина от командования и потребует, чтобы духу его не было в расположении фронта.
Судьба же генерала Болдина сложится более благополучно: «герой» Зайцевой Горы встретит Победу на 3-м Украинском в должности заместителя командующего».
«В 1973 году земляки из Угодского Завода приехали в гости к маршалу, привезли гостинцев из родной деревни — картошку, ягоды, а ещё альбом с фотографиями, местную газету. Сели за стол, разговорились. Жуков рассматривал снимки через лупу — раздел фотографий, свидетельствующих о том, как на Калужской земле чтут память героев Великой Отечественной войны. И вдруг нахмурился и спросил:
— Болдин тоже почётный гражданин города Калуги? — И, не дожидаясь ответа, сказал: — Он же самый плохой командующий за всю войну! Он командовал ударной группой, бравшей Калугу. Она понесла большие потери и с опозданием на два дня взяла город. Напишу в ЦК партии о несправедливости.
— Георгий Константинович, — сказал кто-то из гостей, — в Калуге есть школа, которая носит имя Болдина…
— Да? — смягчился маршал. — Ну, раз школа носит имя… тогда писать не буду.
То ли маршал запамятовал, то ли не хотел вспоминать грязь и ужас Зайцевой Горы, но в укор генералу Болдину он поставил не его вину. Калугу брала действительно 50-я армия, которой в то время уже командовал Болдин. Однако ударной группой, которая на узком участке прорвалась в Калугу и начала очищать улицу за улицей, квартал за кварталом, командовал заместитель командующего армией генерал Попов. И действовала эта группа решительно, храбро и умело».
Вот так патриотизм превращается в бизнес, а формализм и интеллектуальная лень замалчивает истинных героев.
