В космосе сложно умываться и стричься

12 апреля, в День космонавтики, в ­Калуге побывал космонавт, Герой ­России Сергей Авдеев.

Он в 1990-х годах трижды летал в космос и в общей сложности провёл там 747 суток 14 часов 14 минут. Работал на станции «Мир» в составе международного экипажа. Совершил 10 выходов в открытый космос общей продолжительностью 42 часа 1 минута.

— В Калуге я не впервые, приезжал и раньше, — ​рассказал Сергей Авдеев. — ​У меня прия­тель здесь живёт, он  свадьбу в Калуге играл. И вообще много раз жизнь с калужанами сводила.

Сергей Авдеев — ​доброжелательный, улыбчивый. Рассказывает о себе и своей работе без  пафоса, держится очень просто. На встрече в Музее космонавтики он фотографировался со всеми желающими, раздавал автографы, оставил запись в книге почётных посетителей. А школьники просто забросали космонавта вопросами.

— Почему вы полетели в космос?

— Я разрабатывал один телескоп, который должны были применить на орбите. И решил стать космонавтом, чтобы самому работать с этим прибором.

— Как вы жили на станции «Мир»?

— В первом и во втором полётах я провёл в космосе полгода, в третьем — ​год и две недели. На станции мы пользуемся обычными земными предметами: зубная паста, зубная щётка, тюбик с витаминами. Но привыкнуть к тому, что всё вокруг тебя летает — вроде мух, невозможно. Поэтому предметы прикрепляем к поверхности на липучках. Едим ложками, не похожими на земные: ​у них длинная ручка, а чашечка совсем маленькая. Еда не только в тюбиках, есть консервы, например, с плавленым сыром, и, если их немного разогреть, они становятся очень вкусными. Чай пьём из космического непроливаемого «стакана» — в нём специальный клапан, с помощью которого жидкость высасываем. Вода на станции превращается в коктейль с огромными пузырями. Поэтому её надо отделить от воздуха. Способов несколько, например, можно раскрутить наше «ведро», и вода прилипнет к стенкам.

Космический умывальник — ​это сосуд, в который надо засунуть голову и руки. Затем нажать клапан, как в поезде, — ​и начнёт брызгать вода. Но, чтобы она не улетала, мы должны поставить вентилятор, который будет её засасывать. Почистить зубы пастой легко, а вот прополоскать рот и выплюнуть воду — ​целое искусство.

Чтобы вымыть волосы, надо выдавить на голову большую каплю и нырнуть в неё, как в озеро, то есть размазать по себе. ­После того как волосы станут влажными, добавить космический непенящийся шампунь. Нанести его и немного подождать. Потом полотенцем протереть волосы — и всё, они ​чистые.

Стригли друг друга сами. При этом включали пылесос, который засасывает состриженные волосы. Меня как-то двое коллег стригли 2  часа!

Каждый день занимались физкультурой — ​утром и вечером, перед ужином. Особенно много делали упражнений для мышц рук: сильные руки нужны при выходе в открытый космос.
Каждое воскресенье устраивали уборку: пылесосили, тряпочками с дезинфицирующим раствором протирали пол, стены, потолок, все приборы.
Обязательно отмечали праздники! Я 3  раза в космосе встречал Новый год и был Дедом Морозом: надевал бороду, дарил коллегам подарки.

— Как долго можно находиться в открытом космосе?
— Пока есть запас кислорода. Баллона хватает на 8 часов.
— Что самое сложное во время полёта?
— Борьба с невесомостью. В первые дни начинает болеть голова, тошнить, но потом всё проходит.
— Можно ли на космической станции заболеть?
— Можно. И там всё сложнее. Если на Земле вы поцарапаетесь  — обработаете ранку зелёнкой, и она заживёт за два дня. В космосе такая царапина заживает неделю. Каждый месяц на станции мы обследовались. Мерили давление, брали друг у друга кровь. Проверяли нервы — ​стучали молоточком по коленной чашечке. Проверяли, как меняется координация движений: ​лазерным пистолетом пытались попасть в движущуюся мишень.
— Чем вы занимались в космосе?
— Исследовали способы отделения жидкости от газа, например воды от воздуха. Все ракетные двигатели — ​жидкостные, и, когда ракета летит в невесомости, внутри топливного бака получается пузырящийся коктейль. Мы придумывали, как отделить топливо.

Пытались выплавлять кристаллы — ​нагревали образец, он расплавлялся и, остывая, начинал кристаллизоваться. Мы думали, что внутри него будет красивый кристалл, но у нас этого не получалось.

Много исследований проводили с животными. К нам прилетели яйца, мы их поместили в «птицефабрику», оттуда вылупились птенчики. В другом полёте с нами были земноводные — ​тритоны. Мы их каждый день кормили, поили, убирали за ними. Им,  наверное, казалось, что они в воде, перебирали лапками, а на на самом деле — ​в невесомости. Летали с нами полгода, были нашими домашними животными вроде собачек или кошечек.

Проводили ботанический эксперимент — ​выращивали в теплицах пшеницу.

Ещё у нас были капсулы, в которых два вещества разделены между собой перегородкой. В невесомости мы осторожно перегородку убирали. И вещества смешивались, образуя третье вещество с ​очень длинной молекулой. На Земле такое не может образоваться, под действием собственного веса оно ломается. А в невесомости получается. ­Потом мы его закладывали в гель, как  в холодец, и доставляли на Землю. На фармакологических фабриках из этой молекулы делают, например, новые лекарства.

— После полёта сложно адаптироваться к земному притяжению?

— Сначала на Земле мы не можем ходить. Нас вытаскивают из спускаемого аппарата, сажают в кресла, потом переносят в палатку. Там мы снимаем скафандры, переодеваемся, привыкаем. Через несколько часов прилетаем в Звёздный городок. Считается, что  адаптация занимает столько же времени, сколько провёл в космосе. Летал неделю  — и адаптироваться ­будешь неделю.

Можно попытаться съесть космический бутерброд — ​хлеб с паштетом.

Школьники долго не отпускали космонавта. Каждый хотел взять автограф.