Певица из Сухиничей: «Песню «Снег» я спела раньше Киркорова»

Рассказ талантливой певицы из Сухиничей Ларисы Андреевой о жизни и творчестве получился очень ярким и откровенным.

Ларису Андрееву хорошо знают в Сухиничах, её концерты собирают полные залы, а песни сравнивают с песнями Елены Ваенги. Хотя, как со смехом уточняет сама певица, как-­то в Ялте они с Ваенгой выступали вместе на конкурсе, и Лариса заняла тогда первое место, а  Елена — третье. Сейчас Лариса Андреева выпустила новый альбом «Я верила». Альбом автобиографичный. В жизни певицы произошло столько всего, что хоть книгу пиши.

Странные отношения

— Все 16 песен написаны в последнее время, — признаётся Лариса. — Начинается альбом с песни «Я ухожу». Моя героиня уходит из отношений, которые её не устраивают. В  августе у нас с супругом 26-летие совместной жизни, а сегодня как раз 9 лет... как мы в разводе. Но живём вместе. Союз у нас в последние годы странный…

Выходила я замуж молоденькой девчонкой, муж старше меня на 24 года. Но влюбилась, ничего не видела, никого не слушала.

Мой супруг Григорий более 5 лет работал техническим директором у Вячеслава Добрынина, как раз в то время, когда тот был суперпопулярен и пел «Не сыпь мне соль на рану». Кстати, насколько я знаю, изначально петь эту песню он не хотел, а мой муж сказал: «Если ты не будешь её петь, я от тебя уйду». И, как оказалось, это — хит!

Мой супруг — один из лучших звукорежиссёров, очень талантливый человек. Дружил с Пресняковым-­старшим, потом как-­то их пути разошлись, был одним из создателей группы «Доктор Ватсон». А так как он личность творческая, то весь всегда в ярких эмоциях — и в хороших, и в плохих. Когда-­то давно мы договорились, что авторские права на всё, что пишем, делим — 50 на 50. И неважно, что он в одной песне всего две строчки написал, а всё остальное — я. Но со временем пошли конфликты. Каждый из нас видел песню по-­своему. Сначала я соглашалась, думала, может, чего-­то не понимаю. Но в один прекрасный момент сказала ему, что мне не нравится всё, что он делает, я с ним не согласна. Я всё-таки музыкант и хочу делать то, что хочу, нравится тебе, не нравится — мне фиолетово. Поэтому и «Я ухожу».

Выбрала музыку

В Сухиничи Лариса переехала в 2007 году. До этого долгое время жила на Украине.

— В Севастополе именем моего дедушки даже названа улица.  Во время Великой Отечественной вой­ны он был командиром партизанского отряда, который в каменоломнях держал оборону города. И кто-­то сдал его фашистам. Немцы расстреляли деда за 2 часа до входа Советских вой­ск в Севастополь.

Мой папа Владимир Афанасьевич Андреев занимал хорошую должность, в Севастополе был директором транспортного предприятия, занимавшегося городскими большегрузными перевозками. Потом семья переехала в Никополь, там он работал замдиректора Никопольского южнотрубного завода. Отца все уважали, вокруг него всегда собиралась молодёжь. Ребята приходили из армии и шли не домой, а к моему отцу. Если что-­то случалось — в любое время дня и ночи помогал. Надо срочно в больницу — садился за руль, хотя был инвалидом: закончил военно-­морское училище, вышел на подводной лодке в рейс и вернулся с травмой ноги. Но у нас была «Волга» с ручным управлением, и отец никому в помощи не отказывал. Один из его братьев был главным кардиологом Крыма, а второй — художником, его картины висели в домах высокопоставленных лиц. Мой отец тоже отлично рисовал карандашом, иногда кусочком уголька, кирпича — что под руку подворачивалось. И это были потрясающие, как бы сейчас сказали, 3D-картины. Но мне это не передалось.

А мама была директором ресторана. Я с детства занималась музыкой: вокалом и фортепьяно. У мамы в ресторане играли музыканты, раньше ведь только живая музыка была. И уже в 9-м–10-м классах я пела на свадьбах. Мама меня спокойно отпускала, потому что её все знали. Ещё я занималась в школе юных журналистов, писала рассказы, а мои стихи как-­то напечатали в «Пионерской правде». После школы была возможность льготно поступить на факультет журналистики в университете. Папа к тому времени уже умер. И мама сказала: «Выбирать тебе, но отец хотел, чтобы ты занималась музыкой». И я поступила в Киевский институт культуры.

Не узнала Наташу Королёву

— Я часто участвовала в фестивалях авторской песни. Потом мама сильно заболела, операция за операцией. А это лихие 90-е, дурдом полный. Нужны деньги. И тут один знакомый предлагает мне поработать на фестивале. Было мне тогда 18 лет. Мы организовывали большой детский фестиваль, куда приглашали и звёзд. Потом я поняла: надо делать концерты самой. Устаивала Дни городов, Дни заводов, возила звёзд: «На-­На», Успенскую, Киркорова — да много кого… Устроила показ коллекции Вячеслава Зайцева в Днепропетровске.

Однажды не узнала Наташу Королёву. Это было ещё в начале 90-х, когда она ездила вместе со всеми музыкантами на автобусе. Уже концерт должен начаться, публика в зале, а они опаздывают — ехали в Днепропетровск из Запорожья. Я вся на нер­вах, за всё отвечаю. Приезжают. И медленно так из этого микроавтобуса выкатываются… Идут вразвалочку, даже гитару на сиденье оставили. Я хватаю эту гитару и какой-­то девочке в джинсиках и кроссовочках вручаю: «Неси!» Она молча берёт и несёт. А когда они вышли на сцену, я поняла, что это — Королёва.

Переехали срочно

— В Сухиничи мы переехали в 2007 году, потому что у мужа были проблемы со здоровьем. Ему сделали срочную операцию, и нам повезло, потому что такие операции на тот момент делали только два профессора: один — в Запорожье, а другой — где-­то в Прибалтике. И вот я подхожу к профессору узнать, что и как, а он снимает маску, вытирает пот со лба и спрашивает: «Куда ты его повезёшь?» Я удивилась: «Как куда? Домой, в Днепропетровск!» Он говорит: «Нет, там он умрёт». А в Днепропетровске, действительно, очень плохая экология, много заводов с вредными выбросами. В советские времена фильтры заставляли менять, а сейчас всё стало частное, мало кто за этим следит. И стою я обалдевшая — куда деваться? А доктор говорит: «Езжайте в среднюю полосу России и лучше всего — в частный сектор».

Вопрос надо было решать быстро, так мы и оказались Сухиничах. Здесь — никого знакомых. Когда хозяйка дома увидела, в каком состоянии мы заносили мужа, а приехали мы зимой, глубокой ночью, она сказала: «Я никуда не уеду, побуду с тобой, а то случись что, ты не знаешь, куда бежать, что делать». И она с нами жила несколько дней, уехала только когда увидела, что мужу моему стало лучше, он стал кушать бульончики.

Целый год я три раза в неделю возила его в Анненки. Купила старую пятёрку. В Калуге зимой темнеет рано, а мне очень нужна была машина. Как-то на улице поднимаю глаза — столб, на нём —­ объявление: «Продам пятёрку». Тут же звоню — оказывается, хозяин машины рядом живёт. Я смотрела авто вечером, в темноте, не увидела, что машина битая-­перебитавя, вся залепленная. В общем, я её купила. Рано утром мы оформили все документы, мне в тот же день надо было мужа везти в больницу. И только когда я вышла из больницы и увидела, что купила…  Пришла в ужас! А потом думаю: «До Калуги же она как-­то доехала, даст Бог, и обратно доедет». Машина, кстати, прослужила мне ещё достаточно долго.

История про «Снег»

— Когда-­то в 90-е на фестивалях я познакомилась с известными сейчас на Украине певицами Ириной Билык, Оксаной Билозир, она же — кума Порошенко и Ющенко. И как-­то, лет 15 назад, звонит мне Ирина и говорит: «Я классную песню написала, запишешь?» Ей нужен был исполнитель. Я записала, эту песню крутили и в Киеве, и в Днепропетровске, во всех кабаках её пели.

Когда мы уже перебрались в Сухиничи, к нам в гости приехал днепропетровец, живущий в Москве, Саша Гордиенко, в былые времена — музыкальный руководитель Маши Распутиной и великолепный пианист. Жил он у нас больше месяца, и мы каждый день что-­то играли и пели. И спели эту песню Ирины Билык. Ему понравилось, он попросил для него записать. Мы дома её записали. Он говорит: «Сейчас Сашке Иванову на студию отвезу послушать». А Саша Иванов — его лучший друг, аранжировщик Филиппа Киркорова. Ну и увёз… Проходит пара лет, Саша Гординеко уже умер, и вдруг я слышу эту песню в исполнении Филиппа Киркорова. Это — «Снег»: «Почему так жесток снег, оставляет твои следы…»

Вот такая история: если ружьё висит, одно обязательно когда-­то выстрелит.

Киркоров подыграл

— С Киркоровым, но старшим, Бедросом, у меня связана ещё одна история.

В 2014 году мне звонят знакомые и говорят, что скоро состоится конкурс красоты и таланта «Русская красавица». Я думаю: «Да ну, какой-­то конкурс красоты». Они говорят: «Там можно песни попеть!» А мне только бы попеть — конечно, пойду. Председателем жюри оказался Бедрос Киркоров. Мы с ним поговорили, я рассказала историю про песню «Снег». В общем, душевно пообщались.

С Бедросом Киркоровым.

На конкурсе было много красивых, холёных девушек, которые из салонов не вылезают. И я, которая даже не знает, где эти салоны находятся. Последний тур был творческий. Я спела собственную песню «Калиновое счастье». Начинается припев, Бедрос Киркоров встаёт и начинает аплодировать. За ним встаёт всё жюри. А когда начинается награждение, объявляют места, титулы, меня не называют. Я думаю: «Всё, такой позорняк!» Дают «серебро», «золото»… И вдруг — «платина»,  и... звучит моё имя. Это был очень волнующий момент. Бедрос, конечно, здорово подыграл мне. В итоге у меня — первое место и титул «MISSIS RUSSIAN BEAUTY2014 / PLATINUM».

На конкурсе красоты и таланта певица завоевала «платину».

«Филармония пришла»

— Есть в альбоме песня «Мой лётчик». Судьба постоянно меня сводит с лётчиками. Родственник по линии мамы был лётчиком, героем. Мой одноклассник летает на «Боингах». И когда-­то я познакомилась с парнем, который только собирался поступать в лётное училище. Мы общались, позже потерялись, а когда появились соцсети, нашли друг друга. Он стал лётчиком, летает на МИГах. В 2017 году его направили с Сирию. И он написал, что всегда во время вылетов слушает мою песню «Опавшие листья». В этой песне есть слова: «О Боже, Всевышний, хоть чуть-­чуть помоги!» Через какое-­то время снова пишет: «Здесь уже все поют эту песню». Она стала очень важной для лётчиков. А это был как раз пик событий в Сирии. В этой стране нет такой смены сезона, как у нас. И лётчикам эта песня напоминала о России, о доме. Тогда я сказала, что напишу в благодарность ему песню. Так появилась песня «Мой пилот». Она посвящена ему и всем лётчикам, там есть слова: «Мы тебя ждём: я и город». Для лётчиков ведь это важно! Сейчас он уже вернулся из Сирии домой, все хорошо.
А песня «Руки» посвящена двум женщинам-­хирургам, которые очень мне помогли. Пару лет назад я попала в больницу в Анненках, был такой тяжёлый период жизни. И очень приятно, что у нас есть замечательные врачи. Они знают, что я посвятила им песню. Меня вообще там все запомнили. Я в палате всех веселила, концерты устраивала, старалась подбодрить. Когда через месяц вновь пришла на приём, врачи, увидев меня на лестничной площадке, захлопали, заулыбались: «Филармония приехала».

Заканчивается альбом песней «Я верила». Если честно, я посвятила её по­друге, которая спустя много лет после смерти мужа снова обрела своё счастье, и в то же время — себе. Говорят же: если хочешь, чтобы у тебя случилось что-­то хорошее, помечтай об этом.

«Приглашаю на концерт»

В Сухиничах я долго работала музыкальным педагогом в детском саду, а ещё пела в церковном хоре и сейчас веду сайт храма. Потом, особенно после больницы, стала понимать, что время уходит, а я ничего не сделала. И записала свой альбом. Он вышел в начале 2019 года. Возобновила концерную деятельность. Мы пригласили в Сухиничи и в Козельск — в группу «Маки», в первом отделении пела я. В июне выступала на празднике аэроклуба «Нормандия – Неман». А ещё мы устроили совместный концерт с французским шансонье Рене де ла Гардом. Это было потрясающе! У Рене такая харизма! Даже мужчины вставали танцевать. Все сразу телефоны достали, давай снимать. И это человек высочайшей европейской культуры, интеллигент. И, хотя высоких нот певец не берет, он, как Джо Дассен, Шарль Азнавур... Вышел на сцену, и все зрители — его. 27, 28, 29 сентября мы хотим повторить его концерты, возможно, будет выступление и в Калуге. А мои сольные концерты пройдут 3 ноября в Козельске и 4 ноября — в Сухиничах. Всех приглашаю, приходите!

Перед концертом с Рене де ла Гардом.

Аэродром «Хатёнки», аэроклуб «Нормандия – Неман».